Протекционизм по отношению к собственному рыбоперерабатывающему комплексу не даст желаемого эффекта, если не будут решены основные проблемы промысловых флотов
Новый год преподнес неприятный сюрприз почти 30 крупным зарубежным компаниям, импортирующим рыбопродукцию на российский рынок: с 1 января Россельхознадзор ограничил их поставки на неопределенный срок. Как сообщает пресс-служба этого ведомства, основанием для столь жесткого решения послужил неудовлетворительный результат инспекционных проверок, прошедших на данных предприятиях.
Предыстория такова: минувшим летом Россия объявила о введении обязательной аттестации для зарубежных рыбоперерабатывающих заводов, желающих экспортировать свою продукцию в Россию. Глава Россельхознадзора Сергей Данквер пояснил, что эта процедура призвана защитить страну от проникновения зараженных «водных биологических объектов» и в целом «совершенно аналогична той, которая уже действует в отношении мясоперерабатывающих заводов». Разумеется, многочисленные производства Китая, Вьетнама, Норвегии, США, Аргентины и ряда других государств выразили готовность принять российских инспекторов, продемонстрировать им свои технологии и условия выработки рыбных деликатесов.
Результат инспекционных проверок стал неожиданностью для зарубежных переработчиков, вполне привыкших к сертификационным мероприятиям: сразу 26 крупных предприятий попали в черный список. Большую часть этого списка составляют китайские фирмы, но в целом задета репутация всех без исключения стран-импортеров.
Кому сейчас особенно не позавидуешь, так это Норвегии. Помимо двух компаний, чьи поставки Россельхознадзор ограничил с января, у скандинавского соседа есть и другие примеры принципиальности наших контролирующих органов. Еще в конце 2005 года российская сторона ввела временные ограничения на ввоз охлажденного лосося, выращенного в садках. По официальной версии, озвученной тогда Россельхознадзором, мониторинговые исследования выявили, что концентрация свинца и кадмия в деликатесной рыбе превышает предельно допустимую норму.
Этот запрет весьма ощутимо ударил по карману норвежских экспортеров, однако оказался для них далеко не последней напастью. Пару месяцев назад, проведя лабораторные исследования рыбы, выловленной рыбаками Норвегии, российские органы санитарного контроля обнаружили болезнетворные колибактерии и золотистый стафилококк. Поэтому с 25 января Россия ограничила поставки из Норвегии мороженой рыбы пелагических видов (сельдь, скумбрия, путассу, мойва, макрель). Разрешение торговать этой продукцией получили всего семь из более чем 40 норвежских перерабатывающих предприятий.
Оценить объем предстоящих потерь северных соседей в общих чертах можно. Для рыбной промышленности Норвегии Россия является вторым по величине рынком сбыта, стабильно обеспечивающим выручку до 3,7 млрд крон (около 16,7 млрд рублей) в год. Только сельди для российских любителей солененького экспортируется ежегодно на сумму свыше 1,2 млрд крон (5,4 млрд рублей).
Между тем хорошо известно, что органы ветеринарного надзора Мурманской области никогда не находили тяжелых металлов в норвежской семге. В частности, директор Мурманской областной ветеринарной лаборатории Алла Анисова сообщила местным СМИ, что ее лаборатория сделала большое количество анализов и не обнаружила в рыбе опасных для здоровья человека металлов.
Скептически отозвался о действиях чиновников федерального Управления ветеринарного контроля Михаил Зуб, генеральный директор Мурманского рыбокомбината – крупнейшего в заполярном регионе перерабатывающего производства. Как считает Михаил Зуб, запрет на импорт рыбы из Норвегии введен безо всяких законных оснований. Ведь вылов как норвежской, так и российской рыбы ведется в одних и тех же районах промысла. Если она заражена, то по идее следовало бы запретить промысел и отечественным судам.
Отечественные и иностранные эксперты не исключают, что несговорчивость Россельхознадзора по отношению к поставщикам даров моря обусловлена сугубо политическими мотивами. Какой смысл «прессовать» иностранцев, поставляющих нам востребованную и дефицитную продукцию, обеспечивающих свыше трети (35%) общероссийского потребления рыбы и рыбопродукции? (В Москве и Санкт-Петербурге доля «чужой» рыбы, по данным Государственного комитета по рыболовству РФ, и вовсе достигает 80%). Именно эта неуклонно нарастающая зависимость России от импортных поставок уже давно и всерьез беспокоит федеральное правительство: как известно, пороговым значением для продовольственной безопасности любой страны считается доля импорта не выше 20−25%.
Во время своих недавних поездок по стране глава Государственного комитета по рыболовству РФ Андрей Крайний весьма недвусмысленно говорил о намерении центра изменить сложившуюся ситуацию. Руководитель главного рыбацкого ведомства страны не скрывал, что в эти глобальные задачи вполне вписывается откровенно протекционистская политика по отношению к российским предприятиям рыбопереработки.
По данным Росстата, на каждого жителя страны сегодня приходится в среднем 12,6 кг «даров моря» в год. В Государственном комитете по рыболовству РФ, правда, полагают, что с учетом нелегальных уловов реальный показатель несколько выше – около 15 кг на душу населения. Но даже это вдвое меньше нашего среднедушевого потребления в годы так называемого застоя и почти в четыре раза ниже научно обоснованной нормы потребления.
Удовлетворить колоссальный спрос самостоятельно наша рыбная промышленность пока не в состоянии. Нет соответствующих мощностей, недостаточно инвестиций. Катастрофически не хватает сырья, поскольку с начала 1990−х годов многократно, почти в три раза снизились объемы уловов практически всех основных промысловых видов рыб. Но даже эти оскудевшие уловы наши промысловые флоты предпочитают сегодня сбывать на внешнем, а не на внутреннем рынке.
По данным статистики, в 1991−1993 годах доля экспорта рыбы и рыбопродукции возросла в России с традиционных 15 до 67% и с тех пор остается стабильно высокой. Неудивительно, что гигантский перерабатывающий комплекс Северо-Запада, – Мурманской и Архангельской областей, Карелии – рассчитанный в общей сложности на выпуск 152 тыс. тонн рыбопродукции в год, оказался загружен сырьем не более чем на треть и достаточно быстро пришел в упадок.
Впрочем, вряд ли стоит упрекать наших судовладельцев в отсутствии патриотизма: экономические условия начала 1990−х годов попросту выталкивали на зарубежный рынок, а иностранные порты с их развитой береговой и перерабатывающей инфраструктурой оказались идеальными партнерами для россиян. Если судно заходит в порт той же Норвегии, оно в течение трех-четырех часов производит выгрузку, бункеровку, получает лед, воду, продовольствие и отправляется обратно на промысел. Работа с агентом занимает не больше 15 минут. В родном же порту из-за несогласованной деятельности более десятка контролирующих и проверяющих ведомств, таможенной и пограничной служб суда простаивают по четыре-пять суток. С переходами из района промысла и обратно меньше недели никак не получается, а это драгоценное промысловое время, потери которого не восполнить.
Неэффективна, впрочем, не только наша система обработки судов, но и таможенно-тарифное регулирование. «Лизинговый и бербоут-чартерный промысловый флот избегает заходить в наши порты из-за необходимости единовременной уплаты таможенных платежей и налогов на суда (только НДС составляет 20% от стоимости корабля!), – считает доктор экономических наук Виктор Корельский. – Отечественный же флот, прошедший ремонт за границей, обязан платить налоги, учитывающие стоимость и самого ремонта, и запчастей. Все это слишком обременяет себестоимость рыбопродукции».
И поныне промысловые флоты российского Северо-Запада обеспечивают норвежскую перерабатывающую промышленность – около 15% общих поставок рыбного сырья и до 40% общего объема поставок наиболее ценной так называемой белой рыбы. Достаточно весом объем наших поставок и в другие страны. Ситуация, по словам Андрея Крайнего, такова: «Иностранные партнеры должны импортировать рыбную продукцию, произведенную из того сырья, которое выловлено в их экономической зоне. Пока же иностранцы импортируют в Россию продукцию, произведенную из сырья, выловленного в российской экономической зоне».
Андрей Крайний уже заявил о создании к 2009 году в Мурманске, Калининграде, Владивостоке, на Сахалине и Камчатке специализированных рыбных бирж. В марте-апреле 2008 года они начнут работать в тестовом режиме. По замыслу столичных чиновников, промысловики, поставляющие свою продукцию на российский берег, получат право выбирать принцип ее реализации – через биржу или прямые договоры с компаниями. А работающие на экспорт обязаны реализовывать продукцию только через рыбную биржу.
Такое нововведение, безусловно, в какой-то степени поспособствует сокращению экспорта и насыщению сырьем предприятий рыбопереработки. Однако несколько лет назад «верхи» уже пытались стимулировать поставки выловленной рыбы на российский берег, воспользовавшись столь мощным рычагом, как бесплатные сырьевые ресурсы – с 2000 года начали связывать выделение квот с обязательной поставкой доли улова на внутренний рынок. Увы, практика показала: чтобы развернуть сырьевые потоки, нужны более основательные шаги. По крайней мере, не реформировав систему таможенного и тарифного регулирования и не сломав административные барьеры, препятствующие заходам судов в родные порты, достичь желанной цели едва ли удастся.
Елена Овчинникова
Эксперт
