Рассказ о юнге Северного флота
...Выполнил юнга, которого оставил за себя в машинном отделении парохода механик, команду «Полный вперед». И внезапно сверху по трапу сбежал, а точнее свалился, механик. И мгновенно перевел ручку механизма на «Полный назад»…
Выполнил юнга, которого оставил за себя в машинном отделении парохода механик, команду «Полный вперед». И внезапно сверху по трапу сбежал, а точнее свалился, механик. И мгновенно перевел ручку механизма на «Полный назад»…
Эту быль поведал доктор медицинских наук, ветеран дорожной больницы Ростова-на-Дону Борис Можайцев.
Только недавно закончилась Великая Отечественная война. Еще не вскрылась Северная Двина. Еще не служил капитан медицинской службы Можайцев на Северном флоте, не ходил на подводной лодке. В тот памятный для страны год ему исполнилось четырнадцать лет. Мама отвела его в отдел кадров пароходства. Там определили Бориса на пассажирский пароход. На этом же судне матросом была его мама. Справедливо полагая, что рабочая карточка (восемьсот граммов хлеба в сутки), лучше чем иждивенческая, по которой хлеба полагалось вдвое меньше.
Пароход стоял под парами. Капитан дал команду «Личному составу построиться!» Юнгу представили команде, а команду – юнге: «Лена, семнадцать лет, Света – шестнадцать лет – матросы. Петя и Игорь – по семнадцать лет, кочегары. Виктор Петрович – семнадцать лет – механик. Татьяна Николаевна – двадцать три года – кассир, Николай Петрович – двадцать семь лет, капитан корабля».
Резкая смена курса, оказалось, была вызвана внезапным появлением перед самым судном шлюпки с пассажирами. Молниеносная реакция Виктора Петровича спасла людей.
Вскоре одного из кочегаров и механика призвали на службу. Тогда и обратился к Можайцеву капитан: «Юнга, выручай. Поработай кочегаром несколько дней».
Вместо масленки взял юнга, внезапно получивший «повышение по службе», совковую лопату. В придачу к ней достался металлический лом. Размер почти на метр превышал рост самого кочегара. Да еще такой же длины скребок.
За рейс приходилось загрузить лопатой около тонны угля в топку, перевернуть горящий уголь ломом, да скребком извлечь его на лоток перед топкой. Потом юнга заливал шлак водой. И выбрасывал через иллюминатор. Так поступали все кочегары. Не один эшелон угольного шлака лег на дно рек. Гринписа тогда не было слышно. А вода и воздух казались чистыми, так как не знали про защитников окружающей среды.
Во время рейса нужно было следить за уровнем воды в котле, а по окончании – прочистить специальным банником. Справиться с этой работой юнге было невозможно. Поэтому и попросил капитан помочь нового механика. Вернее, механик был старый. Он ходил на этом пароходе еще до войны. Потом, после Победы, вернулся на свое судно. Правда, работать после ранения ему было тяжело. Но вдвоем выдержали неделю.
Потом перевели пароход на более легкий маршрут. Но сил явно не хватало. С проходящих мимо пароходов матросы показывали конец каната – дразнили, предлагая, якобы, взять на буксир… через борт ведь не видно, что у котла стоят инвалид и мальчишка.
Вскоре на судно прислали настоящего кочегара, а юнга, выручив команду и пароходство, вернулся к своим обязанностям. До начала занятий в школе.
Сергей Ничипорюк
